Сообщения
Зинаиде Виссарионовне было всего 24 года, когда она поставила опыт — заразила себя холерой. Мурашки идут по коже, когда читаешь хладнокровные записи смертельно больной молодой ученой. <...>См. http://www.bio.su/page.php?id=679
Говорят, что Сталин при встрече зачастую называл Ермольеву сестренкой, ведь отцов обоих звали Виссарионами. К слову сказать, у Зинаиды Виссарионовны было несколько прозвищ. Английский ученый, профессор Флори, симпатизировавший маленькой изящной женщине-ученой, звал ее «Госпожа Пенициллин». Но услышав, что коллеги называют Ермольеву «ханум» (из-за нескольких лет, проработанных в Азии), переиначил в «Пенициллин-ханум».
Личная жизнь Ермольевой не сложилась: два ее мужа, тоже ученые, были репрессированы. Ермольевой удалось спасти только первого супруга. Немногие могут похвастаться, что их желания выполняет сам вождь. Желая порадовать Ермольеву, Сталин как-то спросил, кого из мужей она хотела бы видеть на свободе. К немалому изумлению Иосифа Виссарионовича, Ермольева назвала имя первого мужа — Льва Зильбера (кстати, старший брат Вениамина Каверина), с которым уже была в разводе. На вопрос удивленного вождя кратко ответила: «Он нужен науке». И сразу же перешла к обсуждению темы, занимавшей ее в последнее время — создание пенициллина. И в этой просьбе хрупкой, но решительной женщине Сталин не отказал.
Статья Флори об испытании препарата на мышах скромно помещалась на 226-й странице номера журнала «Ланцет» за август 1940 года. Спустя год статью заметили в Советском Союзе. Отечественными исследованиями антибиотиков руководила Зинаида Виссарионовна Ермольева — знаменитый специалист по борьбе с холерой. Через Наркомздрав она просила у союзников образец плесени, с которой работал Флеминг. Англичане сначала тянули с ответом, затем сообщили, что исследования ведутся в США, и посоветовали обратиться туда.См. http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/2896/
Но и американские коллеги не торопились поделиться «сокровищем», и все же пенициллин в нашей стране появился. Ходили разные слухи о похищении советской разведкой английского штамма, но все подобные истории — из области охотничьих рассказов. На самом деле никакого детектива не было. Это подтверждает Тамара Иосифовна Балезина — сотрудница Ермольевой, выделившая первый пенициллин: «Устав от напрасного ожидания, весной 1942 года я с помощью друзей стала собирать плесени из самых различных источников. Те, кто знал о сотнях неудачных попыток Флори найти свой продуцент пенициллина, относились к моим опытам иронически. 93-м по счету образцом был грибок, случайно выросший в другой лаборатории на культуре микроорганизма, над которым там работали. Этот штамм был идентифицирован как «близкий к Penicillium crustosum». Из него мы и стали получать советский препарат, который назвали «пенициллин-крустозин ВИЭМ». Проверив безвредность антибиотика на себе, сотрудники Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ) передали его для клинических испытаний.
Уже в сентябре 1942 года профессор Вольф Александрович Дорфман в поликлинике ЦЕКУБУ лечил пенициллином деятелей науки от смертельных тогда флегмон шеи. В ноябре препарат испытали на безнадежных септических раненых в госпитале 5004 (ныне ГКБ № 23). Результаты превзошли все ожидания, молва о пенициллине пошла по всем фронтам. В конце того же года в ВИЭМ пришел офицер и умолял дать ему пенициллин для излечения от сифилиса. Ермольева сначала отказала, поскольку знала, что выращенная в искусственной среде бледная спирохета устойчива к антибиотику. Но больной так просил! Через неделю он пришел с благодарностью. Оказалось, пенициллин лечит в живом организме болезни, на возбудителей которых не действует in vitro. Это было открытием. Но сообщить о нем союзникам Ермольева не имела права. В феврале 1944 года, после посещения Флори Москвы, появился странный отчет: «Во-первых, советская плесень оказалась не сrustosum, а notatum, как у Флеминга. Во-вторых, русские не сумели выделить пенициллин в чистом виде. В-третьих, у них нет достаточного запаса для клинических испытаний». А как же испытания на 1 200 раненых? Как же пенициллиновый завод на Серпуховском (ныне Варшавском) шоссе? Причина, по словам Тамары Балезиной, кроется в соображениях безопасности. От иностранцев было приказано скрывать сам факт выделения чистой культуры, его испытания и промышленное производство.
Во время встречи с Ермольевой Флори вручил ей собственный штамм и показал клинические возможности его применения. Ермольева собиралась передать Флори советский препарат и культуру Penicillium для исследования с помощью аппаратуры, которой в СССР на тот момент не существовало. В Оксфорде можно было уточнить его строение, а значит, и усовершенствовать методы его получения. Вместо этого по настоянию «органов» полоску агара с английской культурой наложили на полоску с советской, потерли их друг о друга и результат отдали Флори. Понятно, почему он выявил в образце свой notatum! Прощаясь с советскими коллегами, Флори не понимал, отчего у них в этот день плохое настроение. Никто не смог сказать англичанам, что их обманывают. Тем не менее выполнявшему роль переводчика профессору Дорфману «на всякий случай» дали 8 лет.
P.S. Кстати, интересен вот какой факт: «Первооткрыватели пенициллина Флеминг, Флори и Чейн, понимая все значение этого лекарства для человечества, не засекретили свое открытие и не взяли на него патента, как это обычно делается, однако каждая страна должна была получить свой пенициллин.» http://www.rosapteki.ru/arhiv/detail.php?ID=1412
----------------------------------------------
Еще почитать о Зинаиде Ермольевой:
http://www.rsue.ru/Academy/Archives/205/ermolieva.htm
http://www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=41393
http://www.liveinternet.ru/users/mickart42/post88143207/
http://www.psj.ru/saver_national/detail.php?ID=5962
Об испытании советского пенициллина в 1944-м: http://www.gorod.lv/novosti/84433-penitsillin_ispyityivali_v_daugavpilse
Комментариев нет:
Отправить комментарий